История, потрясшая Балашиху, продолжает обрастать новыми шокирующими деталями. Обвиняемую в смерти родного ребенка женщину доставили на слушание под усиленной охраной. Прошедшее 18 ноября закрытое судебное заседание определило ее дальнейшую судьбу.
Прокурорская сторона требовала максимально строгой меры, не допуская никаких послаблений. Но может ли Елена избежать сурового приговора, если эксперты подтвердят ее невменяемость, — об этом нам рассказала юрист — Анжелика Браилко.
Страшные находки
Четырнадцатое ноября стало последним днем в жизни маленького Мирослава. Следствие утверждает, что Елена Цуцкова в тот вечер была наедине с шестилетним сыном. Понимая его полную беззащитность, она совершила действия, оборвавшие жизнь мальчика. Затем обвиняемая предприняла попытку уничтожить улики, свидетельствующие о содеянном.
Но все стало известно буквально спустя двое суток. На южном берегу Гольяновского пруда случайные прохожие заметили подозрительный сверток. Им оказался рюкзак, тщательно замотанный в полиэтилен. Внутри находилась голова человека. Первоначальные предположения судмедэкспертов указывали на десятилетний возраст погибшего. Но дальнейший анализ показал ужасающую правду — это был шестилетний Мирослав. Мальчик с инвалидностью был лишен возможности самостоятельно передвигаться и постоянно нуждался в посторонней помощи.
Елена Цуцкова
Параллельно с этим в отделение полиции поступило заявление от бабушки ребенка. Пенсионерка из Балашихи сообщила о пропаже внука, который несколько дней гостил у нее. Как рассказала женщина, накануне сожитель ее дочери неожиданно забрал Мирослава. После этого связь с ним и с Еленой прервалась. Услышав новостной репортаж о страшной находке у водоема, пожилая женщина сразу ощутила тревогу.
Оперативникам потребовалось немного времени, чтобы найти семью. В квартире, где проживала тридцатиоднолетняя мать, они обнаружили обезглавленное детское тело. Останки мальчика были спрятаны на балконе, их скрывала груда ненужных вещей.
Оккультизм, болезнь и бытовой упадок
Гибель Мирослава становится еще страшнее от осознания условий, в которых он существовал. После распада брака Елена воспитывала двоих детей одна. Соседи регулярно становились свидетелями ее срывов. Она повышала голос на сына, не гнушалась физической расправы, могла кинуть в ребенка первый попавшийся предмет.
Ее душевное состояние часто вызывало вопросы. Женщина вела беседы сама с собой, могла хлопнуть дверью, словно выражая гнев невидимому оппоненту. Позже прояснилось, что у Цуцковой диагностировали шизофрению. Терапию она проходила с большими перерывами. Также следователи располагают сведениями об употреблении ею наркотических препаратов.
Елена Цуцкова
Мужчина, живший с ней, не стал для детей опорой. Его характеризуют как человека, злоупотребляющего алкоголем и психоактивными веществами. Его вспыльчивый нервозный характер усугублялся постоянным присутствием в доме тяжелобольного ребенка. Малыш, требующий непрерывного ухода, вызывал у сожителя Елены лишь открытую неприязнь (читайте также: Как выглядят и чем занимаются дети и внуки Михаила Шуфутинского: 20 фото).
Семейный бюджет находился в плачевном состоянии, долги росли. Цуцкова не могла удержаться ни на одной работе, переходя из курьеров в продавцы. Ее знакомые отмечали глубокое погружение женщины в оккультные практики. Она провозглашала себя ведьмой, размещала в сети странные посты о мистических мирах и контактах с духами. В социальных сетях ее страница была заполнена не фотографиями детей, а сгенерированными изображениями кошек.
Во время задержания на руках Елены были видны свежие повреждения. Как выяснилось впоследствии, лишив сына жизни, она попыталась совершить суицид, но передумала. Причиной стала жалость к четырем котам, обитавшим в ее жилище. Это откровение добавило новый мрачный мазок к портрету матери, которая, по словам очевидцев, испытывала к питомцам куда больше тепла, чем к собственным детям.
Что случилось дальше?
В судебном заседании представитель прокуратуры акцентировал внимание на ряде ключевых моментов. Подсудимая не имеет легального заработка и постоянной работы. Дополнительным риском является ее регистрация в другом субъекте Федерации. Эти аргументы, по мнению государственного обвинения, создают серьезную угрозу ее побега от правосудия.
Прокуратура заявила, что применение более мягкой меры в данной ситуации исключено. Характер инкриминируемого деяния не оставляет альтернатив. Суд согласился с позицией обвинения и вынес решение об аресте женщины. Она пробудет в следственном изоляторе до 16 января 2026 года (читайте также: Дети с этой чертой характера вырастают более счастливыми, богатыми и здоровыми).
Уголовное дело взято на особый контроль Балашихинской городской прокуратурой. Надзорный орган лично курирует все этапы расследования и действия следователей. Обвинение предъявлено по пункту «в» части 2 статьи 105 УК РФ — убийство несовершеннолетнего, заведомо неспособного оказать сопротивление. Санкция этой нормы предполагает исключительную строгость, вплоть до пожизненного заключения.
Мнение юриста: что значит «невменяемость» на практике?
Звездный юрист
Дело из Балашихи звучит как сценарий мрачного нуара, хотя на самом деле — это трагедия, от которой сложно даже выдохнуть. Под конвоем, закрытое заседание, самая строгая мера пресечения — все это придает истории ту драматичность, которую мы обычно видим в судебных хрониках.
Но теперь — к вопросу, который волнует публику не меньше, чем юристов: может ли обвиняемая «уйти от наказания», если ее признают невменяемой? Увы, российское право устроено куда прозаичнее, чем таблоидные заголовки.
Если экспертиза признает человека невменяемым, это не означает свободу и свежие круассаны на завтраке. Это означает лишь, что классического уголовного наказания — тюрьмы — действительно может не быть. Вместо этого суд назначает принудительные меры медицинского характера: от лечения в специализированном стационаре до строгих психиатрических клиник, где режим зачастую строже, чем в колонии.
Такая мера не имеет «срока» в привычном смысле: человек находится под наблюдением столько, сколько врачи и суд считают необходимым. В некоторых случаях это длится дольше, чем обычное наказание.
Поэтому, подытожим: «избежать наказания» — нет, «избежать колонии» — возможно, но «жить свободной и без забот» — точно нет. В подобных историях не бывает легких развязок. Только очень долгий юридический и медицинский путь, за которым следит суд.
Таким образом, будущее Елены Цуцковой теперь всецело зависит от хода следствия и судебного вердикта. Ее психическое здоровье станет объектом пристального изучения. Но даже подтвержденная невменяемость не станет для нее билетом на свободу. Впереди — долгие годы в стенах специализированного медучреждения со строжайшим контролем.