Родион Щедрин и Майя Плисецкая
Мир вновь осиротел. Тикающие часы эпохи один за другим гасят великие огни — уходят великие, творцы, те, кто творил саму историю. В ночь на 29 августа эти часы отмерили последний миг Родиону Щедрину — маэстро, чье имя стало синонимом целой эпохи в мировой музыке.
Советский и российский композитор, виртуоз-пианист, учитель и гражданин мира. Он дышал музыкой до самого своего 93-го года, прожив яркую и самобытную жизнь, в которой гений и страсть шли рука об руку. Даже находясь вдали от Родины, он продолжал служить ей своим искусством, а его наследие, как эхо, будет звучать еще много десятилетий.
Весть о его уходе разнесли ведущие театры страны. В своем некрологе Большой и Мариинский театры назвали его «величайшим гением современности» и «мировым классиком», чье бесценное творчество навсегда вписано в анналы культуры.
Однако за глянцем официальных прощаний часто скрываются личные драмы, о которых говорят шепотом. История его брака с легендарной Майей Плисецкой долгие годы считалась эталоном преданности и союза двух гениев (читайте также: Мужчины Майи Плисецкой: кого великая балерина любила до встречи с Родионом Щедриным). Они были вместе с 1958 года и до ее смерти в 2015-м. Но так ли безупречна была эта картина?
Что, если знаменитый роман скрывал тайну, способную переписать красивую легенду?
Родион Щедрин
Мария Шелл и Родион Щедрин: история неразделенной любви
Их судьбоносное знакомство в 1970-м могло показаться случайным. Но за кулисами этой встречи стояла она — Мария Шелл, кинодива с «Оскаром», которая, казалось, искренне восхищалась Плисецкой. Она стала их ангелом-хранителем, открывая двери в другую жизнь: оплачивая переезд в Германию, одаривая бесценными антикварными роялями, прокладывая Щедрину путь на лучшие сцены Европы.
Но за этим фасадом великодушной меценатки таилась иная правда — правда женщины, чья душа была охвачена всепоглощающей страстью.
Дирижер Курт Мазур, ставший невольным свидетелем их отношений, позже вспоминал: «Ее взгляд, устремленный на него, говорил о готовности исчезнуть, раствориться в нем без остатка».
С начала 1980-х жизнь Родиона Щедрина превратилась в виртуозно сыгранную пьесу с двойным дном (читайте также: Какие диагнозы известным композиторам поставил бы Фрейд). Для всего мира он был безупречным мужем и преданным партнером неподражаемой Плисецкой. Но для Марии Шелл он примерял другую роль — роль гения, томящегося в золотой клетке славы своей супруги.
Его ежемесячные «гастроли» стали идеальным прикрытием для путешествий в литовское поместье Шелл (читайте также: Почему на самом деле мужчины изменяют: реальная история из практики сексолога (часть 2)). Там, вдали от глаз мира, среди вековых дубов, разворачивалась их личная, страстная симфония, в то время как Майя покоряла сцены столиц.
В его оправданиях звучала почти музыкальная гармония: «Он уверял, что их брак с Майей — лишь кармический союз, необходимый для искусства. Что без нее его музыка умрет. Но что истинное чувство он хранит только для меня…», — такие горькие строки появлялись в дневнике Шелл.
Мария Шелл
Кульминация наступила в январе 1991-го. Телеграмма от Плисецкой с требованием срочно приехать в их испанскую виллу «для серьезного разговора» прозвучала как приговор. Мария, предчувствуя конец, умоляла его в аэропорту: «Обещай, что вернешься через пять дней! Обещай!». В залог он оставил ей черновики новой симфонии — словно часть своей души.
Но дни превращались в недели, а телефон молчал. Горькая правда нашла ее сама: звонок от друга, который видел их в Париже — Щедрина и Плисецкую, смеющихся и держащихся за руки.
19 февраля 1991 года жизнь Марии Шелл едва не оборвалась. Ее нашли без сознания с пустыми флаконами и дневником, где на сотне страниц была выведена одна гибельная мантра: «Он вернется. Надо ждать».
Ее откачали. Первым ее вопросом, едва придя в себя, был: «Родион звонил?». Услышав правду, она приказала вынести все его вещи. Все, кроме одного портрета, перед которым до конца своих дней ставила свечу.
Майя Плисецкая
Что же заставило его вернуться к Плисецкой?
Ответ кроется не в любви, а в холодном расчете и творческой зависимости.
Столкнувшись с изменой, Плисецкая не плакала (читайте также: Что портит женщин после 45 лет: об этом говорила еще Майя Плисецкая). Она вынесла ультиматум: «Если уйдешь — ни один театр в мире не возьмет твою музыку». И это была не угроза, а констатация факта. Ее влияние в мире искусства было безграничным.
Мария Шелл так и не смогла прийти в себя после этого удара. В ее спальне до самого конца стоял рояль, на котором играл Родион.
Это трагическое событие, где любовь, предательство и гений переплелись воедино, демонстрируя, какую высокую цену порой платят за великое искусство и амбиции те, кто оказывается в тени гения.